Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Атмосфера накалена до предела. Я едва могу дышать. В голове одна-единственная мысль: «Вот я стою здесь в бюстгальтере… Остается надеяться, что я правильно прочитала его мысли. Что дальше?»
– Наверное, я тоже позагораю, – наконец решает Алекс и снимает рубашку. Он более худой, чем я ожидала, – чуть ли не мальчишеской худобой. Полоска темных волос сбегает вниз от пупка, и я не могу оторвать от нее глаз.
– До возвращения Деметры еще много времени, – добавляет он.
Алекс тоже меня рассматривает, и мое дыхание учащается. А ведь я с ума сходила, думая о его «бурлящей страсти» с Деметрой. Вот она, бурлящая страсть.
– Полно времени, – хрипло подтверждаю я. – И никто нас здесь не потревожит. Можем загорать хоть весь день, – добавляю я на всякий случай. – Сколько захотим.
– К счастью, я захватил защиту от солнца, – медленно произносит Алекс.
Он встречается со мной взглядом, и я понимаю, что он имеет в виду. Меня разбирает смех.
– А какой у вас бренд? – Я подхожу к Алексу и провожу рукой по его груди. – Потому что вот тут очень жарко.
Он обхватывает мою талию и прижимается ко мне грудью. Его руки бродят по моим джинсам. Вдыхая его запах – смесь пота, мыла и самого Алекса, – я чувствую острое желание. Господи, как я хочу его!
В моей повестке дня уже долгое время не значился секс. Я чувствую, как пробуждается мое тело – словно дракон после зимней спячки. Каждое нервное окончание трепещет, каждая клеточка пульсирует.
– Знаешь, я хотел позагорать вместе с тобой с той самой минуты, как встретил, – шепчет Алекс, уткнувшись в мою шею.
Его губы ласкают мою кожу, заставляя всхлипывать.
– Я тоже, – отвечаю я шепотом, расстегивая его джинсы.
– Но я же был твоим боссом. Это бы все испортило… – Он отстраняется. – Погоди-ка… Ты не против? Я имею в виду, ты не… – Он колеблется. – Это означает «да»?
Когда я училась в средней школе, то три года занималась дзюдо. Недолго думая, обхватываю ногой ногу Алекса и опрокидываю его на землю, не обращая внимания на его изумленный возглас.
Сажусь на него верхом. Наконец-то я сама управляю своей жизнью! Наклонившись, беру в ладони лицо Алекса и приникаю к его губам в долгом сладостном поцелуе. И думаю: «Да, это он. Он». Оказывается, рот мужчины каким-то образом отражает его индивидуальность. (Вот почему мне никогда не нравилось целоваться со Стивом.) Потом я выпрямляюсь, расстегиваю бюстгальтер и сбрасываю его, наслаждаясь незамедлительной реакцией Алекса.
– Ответ «да», – говорю я и снова наклоняюсь, чтобы поцеловать его. – Можешь не сомневаться: определенно «да».
Мы просыпаемся ранним вечером, ветерок холодит кожу. Алекс смотрит на меня, и в его глазах появляется сонная улыбка. Потом реальность вступает в свои права.
– Черт. – Он поднимается на ноги. – Который час? Мы уснули?
– Это все сельский воздух, – поясняю я. – Вырубает любого.
– Шесть часов. – Я вижу, как он производит в уме вычисления. – Наверно, Деметра уже вернулась.
– Возможно.
Чувствую, как розовая дымка слегка тускнеет. Мне не хочется выходить из этого блаженного состояния, но Алекс уже вышел. С тревожным видом он быстро перебирает пальцами, застегивая пуговицы.
– Ну ладно. Нам нужно возвращаться. Я должен… – Он умолкает на полуслове, и я договариваю за него: «…уволить Деметру».
Вижу, что эта мысль его гложет. Может быть, некоторые боссы получают удовольствие, увольняя людей, но Алекс не из их числа.
На этот раз за руль сажусь я. Когда мы трясемся по кочкам, я не могу не высказать вслух свои мысли:
– Тебе не по душе эта миссия, правда?
– Уволить друга и учителя? – ровным голосом говорит Алекс. – Как ни странно, не по душе. К тому же мне известно, что Деметра попытается выкрутиться, и от этого мне будет еще труднее.
– А если бы она не была твоим другом и учителем?
Алекс молчит, и лицо у него напряженное. Между тем мы продолжаем наш путь, и нас подбрасывает на кочках. Наконец он вздыхает:
– Все. Ты меня убедила. Я не создан быть боссом.
– Я этого не говорила! – испуганно отрицаю я. – Я имела в виду совсем другое…
– Но это правда, – перебивает Алекс. – Как я ненавижу руководить! Это не для меня. Мне не следовало за это браться.
Я несколько удивлена: знаменитый Алекс Эсталис чувствует себя неуверенно?
– Ты когда-нибудь встряхивала компас и наблюдала, как мечется стрелка, не зная, где остановиться? – спрашивает Алекс. – Вот так и мой мозг.
– Деметра тоже такая, – замечаю я. – Очень несобранная.
– А я в десять раз более несобранный, чем Деметра. – Алекс лукаво усмехается. – Но боссы не такие. Они сосредоточенны. Они могут абстрагироваться. Они любят сам процесс. И долгие нудные заседания. – Его передергивает. – Боссы любят все, что я ненавижу. И вот вам пожалуйста: я босс.
– Никто не любит долгие нудные заседания, – возражаю я. – Даже боссы.
– Ну ладно, быть может, и не все боссы, – соглашается он. – Но большинство управленцев любит. Печеньки.
– Печеньки? – Я фыркаю от смеха.
– Я их так называю. Они входят в зал заседаний, садятся, берут печенье и с довольным видом откидываются на спинку кресла. В эту минуту на лице у них написано: «Жизнь удалась, правда?» Словно они приготовились к долгому перелету и радуются, что можно вытянуть ноги. И какая разница, что происходит вокруг?
Я улыбаюсь:
– Значит, ты не печенька?
– Я даже никогда не сажусь на заседаниях. И я не умею улаживать конфликты. Не умею руководить людьми. Это так скучно и мешает идеям. Вот поэтому-то мне не следует быть боссом. – Он вздыхает, глядя на пролетающий за окошком пейзаж. – Каждое повышение требует, чтобы ты все меньше занимался тем, что изначально хотел делать. Ты так не находишь?
– Нет, – решительно отвечаю я. – Если бы я получила повышение, то все больше занималась тем, что хочу делать. Но ведь я в самом низу карьерной лестницы, а ты – на самом верху.
Алекс морщится:
– То есть получается, что я древний.
– Ты не древний. Просто ты гений, и у тебя каждый год равняется нескольким.
Алекс хохочет:
– Как у собак? А кто сказал, что я гений?
– Ты же создал «Уэнти», когда тебе был всего двадцать один год, – напоминаю я.
– А, да, – говорит он, как будто забыл об этом. – Понимаешь, это просто была удача. Мне открыть эти ворота?
Смотрю, как он открывает ворота, затем въезжаю. И жду, чтобы он их закрыл и сел в машину. Мотор работает, но с минуту я сижу неподвижно. Сейчас мы как бы в преддверии ада, и мне хочется кое-что обсудить с Алексом, пока еще есть шанс.